Владислав Михеев: Бесчеловечная человечность

Не удивительно, что сознание большинства людей ориентировано на «социально приемлемые» интерпретации событий с позиций «общечеловеческой» морали и нравственности.

Но удивительно насколько эта их «человечность» фрагментарна, избирательна, шаблонна и управляема. Настолько, что граничит с бесчеловечностью. Пластилиновый мозг не замечает, что набит пластилином. Такому мозгу очень легко впарить сочувствие любым «детям Германии».

— Как, вы не сочувствуете детям Германии

?А палестинцам? А депортированным татарам? А истребленным американским индейцам? А униженным афроамериканцам? А Грете Тумберг? А китам? А ласточкам?

Дело не в том, что сочувствие это плохо и противоестественно. Но в том, что оно избирательно и превратилось в объект манипуляций. Казалось бы, кровь у всех одного цвета, пытки, бомбежки и депортации причиняют одинаковую боль. Но на недосягаемых «духовных высотах» манипулятивного пафоса разница все-таки обнаруживается — не в лоб, а по умолчанию.

Унижение белого почему-то не равно унижению черного. Депортированный крымский татарин и американский индеец — это, оказывается, про разное. Убийство араба — намного хуже, чем убийство еврея. Оскорбить Аллаха — не то же самое, что оскорбить Христа. Советский концлагерь и американский концлагерь — они вообще из разных миров. Бомба, сброшенная на Нагасаки — это добро, а теракт в центре Нью-Йорка зло. Бесчеловечность недемократических режимов вообще ни в какое сравнение не идет с бесчеловечностью режимов демократических — это все про другое!

Мы получаем в итоге очень партийную, идеологизированную «человечность», которая замечает только ту боль и неправду, которая соответствует избранной политической позиции. В этой картине мира боль армянина и турка, русского и украинца, белого и черного — это разные боли. А сочувствие к татарину исключает сочувствие к индейцу, сочувствие к животному — сочувствие к человеку. По умолчанию исключает, чтобы не обнаружить скрытую паталогию эмпатии. Такое сочувствие не просто манипулятивно, оно еще и удивительно смешное и глупое.

Помимо профессора Преображенского у Михаила Булгакова, это замечательно показано Сергеем Довлатовым в «Соло на ундервуде»:

«Сидел у меня Веселов, бывший летчик. Темпераментно рассказывал об авиации. В частности, он говорил:- Самолеты преодолевают верхнюю облачность… Ласточки попадают в сопла… Самолеты падают… Гибнут люди… Ласточки попадают в сопла… Глохнут моторы… Самолеты разбиваются… Гибнут люди…А напротив сидел поэт Евгений Рейн.- Самолеты разбиваются, — продолжал Веселов, — гибнут люди…

— А ласточки что — выживают?! — обиженно крикнул Рейн.»

Поэтому перед лицом «безупречной нравственной позиции» самопровозглашеных лидеров мнений, постарайтесь оставить за собой право на честное бесчувствие. Это намного более умнее и нравственней, чем «наведенная», избирательная человечность.