Талантливый поэт не просто писал талантливые стихи – он умел вдохновлять, создавать творческую атмосферу, в которой замыслы реализовывались легко и просто.
Жизнь-легенда
Очень часто люди творческие, возможно, сами того не желая, окружают себя странными поступками и привычками. Странными, разумеется, в понимании остального нетворческого большинства. Настоящий талант создает не только большие и малые шедевры, но и собственную судьбу-легенду, что не менее важно. Потом, по прошествии времени, разделить реальное и выдуманное совершенно невозможно. Сама жизнь с её взлетами и падениями, озарениями и провалами, радостями и бедами становится легендой, в которую невозможно поверить до конца. Сегодня земная жизнь нашего талантливого земляка Игоря Пуппо стала легендой.
Родившись в «Кровавое воскресенье», 9 января 1931 года, будущий поэт точно предвосхитил свой бунтарский дух и непростую судьбу. Слухи и сплетни о талантливом нашем земляке распространялись со скоростью звука. Надо признать, что и сам Игорь Петрович активно тому способствовал. Его неуемная фантазия и бунтарский дух не могли не сказаться. Поэт, быть может, и не осознавая этого, стремился «взорвать» прокисшую атмосферу брежневского застоя.
На протяжении нескольких десятилетий Игорь Пуппо работал в «Днепре вечернем» (на тот момент печатном органе горкома КПСС) и писал стихи, многие из которых считались высшим образцом «идеологической» поэзии. Но, справедливости ради, кто из больших поэтов не писал таких «правильных» текстов? Время было такое!
Гораздо важнее, что у знаменитого автора «Вечерки» были и совершенно другие произведения – лирические и проникновенные (их охотно печатали толстые литературные журналы). Они сегодня — мера поэта. Ну а оценивать его творчество по компартийным экзерсисам также справедливо, как судить о великом Маяковском только лишь по стихам «О советском паспорте» и «Прозаседавшиеся».
Поэзия – вещь заразительная
Сегодня, в интернетную эпоху, живое общение как-то отошло на второй план, уступив место самореализации в соцсетях. Поэт, стихи которого набрали сотни лайков, ясное дело, крут. Ну а в способностях «недолайканных» авторов стоит засомневаться. Многие в это верят!
А ведь еще недавно главным было живое общение в литстудиях. На мой взгляд, лучшей в Днепропетровске литературной студией 80-х руководил как раз Игорь Пуппо. Студия работала дважды в месяц в ДК Металлургов и пользовалась немалой популярностью.
Игорю Петровичу удавалось разглядеть достоинства даже в самом заурядном стихотворении и подсказать автору нужное слово или метафору. Главное же — что талантливый поэт умел вдохновлять, создавать творческую атмосферу, в которой замыслы реализовывались легко и просто.
— Игорь Петрович действительно мог как-то невзначай найти оригинальный поворот и решение. Благодаря его советам мои стихи стали ярче и интереснее, — отмечает бывший студиец Виктор Пугач.
— Мне было лет 15-16, когда к нам на заседание нашей литгруппы «Плавка» приехал Игорь Пуппо, — рассказывает поэтесса Татьяна Ильина. — Даже не помню, первая это была наша с ним встреча или нет, но волновалась жутко, читая при нём свои полудетские стихи. Что-то он тогда, наверное, во мне разглядел, почувствовал, потому что и с публикациями помогал, и всегда при наших последующих встречах, общении я слышала от него одни и те же вопросы: «У тебя есть что-то новое? Ты пишешь? Ты не бросила?» Не бросила, Игорь Петрович, нет! В том числе и благодаря Вам, тому, что Вы были в моей жизни. И я до сих пор не верю, что Вас нет.
Подобные слова благодарности могли бы сказать десятки одаренных авторов, талант которых в свое время раскрыл Игорь Пуппо. Ну а жизнь-легенда самого Игоря Петровича продолжается в его стихах и учениках. Каждый эту легенду прочтёт по-своему. Однозначно одно: наш земляк – талантливейший поэт. Отрицать это так же бессмысленно, как причислять Игоря Пуппо к трезвенникам и праведникам.
Впрочем, разве поэты бывают другими?!
Напомним читателям стихи Игоря Петровича:
Разговор Дмитрия Кедрина с…
Переулок… Ночь… Туман клубится.
…Встретились через десятки лет.
И один сказал: — Я твой убийца.
А другой ответил: — Я поэт!
Стынет сумрак, землю обнимая.
Стынет месяц сталью ножевой.
И сказал бандит: — Не понимаю!
Ты убит, а всё-таки живой!
Что у вас за редкая удача —
Умирать и снова жить века?..
Я стрелял у Комендантской дачи,
Я в упор палил у Машука.
Черной тенью я за вашим братом
Шел неотвратимый, как гроза, —
Кобзаря гноил по казематам,
Сыпал известь Петефи в глаза.
Убиваем вас, а вы встаете,
Значит, песня посильнее лжи,
Не убить её подобно плоти!..
Кто же победил из нас? Скажи!..
И, очки поправив аккуратно,
Отвечал с улыбкою певец:
— Ход светил не повернуть обратно.
Ты вот – жив, а всё-таки – мертвец!..
Переулок… Тишина немая.
Никнет тень склоненной головы…
И сказал убийца: — Понимаю!
Я бессилен. Победили Вы!!!
***
Нищета – это горькая складка у рта.
Это грань роковая, последняя, та,
За которою, в сущности, нет ни черта.
За которой лишь мрак. Пустота…
Всю-то жизнь человек, как натруженный мул,
На себе, надрываясь, Державу тянул,
А ему краснобаи о рае плели,
И маячило что-то вдали…
А теперь ничего: паханы и жрецы
Поменяли идеи, машины, дворцы,
Понастроили дач средь канад и европ,
И вовсю продолжается трёп!!!
…Над былинной рекою – большая страна,
Что кормила полмира во все времена.
Ах, какие здесь в недрах сокровища есть,
И в душе у народа – сокровищ не счесть!
И земля, на которой творишь и горишь,
Почернее икры, ту, что жрет нувориш!
А народу награда «за доблестный труд» —
Лишь взирать, как их кисоньки «вискасы» жрут,
Лишь внимать, как в парламент пробравшийся вор
О путях к процветанью ведет разговор.
Словом чести, которого вам не забрать,
Обвиняю вас, всю королевскую рать!
Кто довел Украину до черной черты,
До позорной черты – нищеты.
Перед нею в сыновьем бессрочном долгу,
Оттого и кричу, что молчать не могу!
А за тон мой сердитый, престиж свой храня,
Как хотите – рядите, судите меня!!!
***
Как холодно в осенней электричке.
Как беспросветно в аспидном окне.
А я всё мчусь куда-то по привычке,
Ищу-свищу, и нет покоя мне.
Чужие лица, словно неживые,
Мелькают, исчезают навсегда,
И трепетно сквозь пальцы дождевые
В окне мигает странная звезда…
А я ж их зычно призывал в дорогу,
К вершинам, а не в тамбур покурить.
И голос надорвал. И – слава Богу —
Хоть научился тихо говорить.
Когда земля трещит от потрясений,
От выстрелов, от воплей подлецов,
Не Маяковский нужен, а Есенин,
И даже не Высоцкий, а Рубцов…
Прощай, мой пафос, мой надрывный поиск
И ты прощай, лукавая звезда:
Я рву стоп-кран, я покидаю поезд,
Грохочущий на стыках – в никуда…
Но уходя, не хрясну злобно дверью,
Для вас, родных, я сделал всё, что мог:
Я верю в Доброту и в Правду верю!
В моих словах всё правда – видит Бог!
Cергей Тихонов
Газета ГОРОЖАНИН